Кризис познается в сравнении

Экономический кризис, охвативший мировую экономику, заставил вспомнить об аналогичных событиях, происходивших в прошлом. Один из вопросов, занимающих экономистов, – является ли нынешний кризис структурным, циклическим или имеет какой-то иной, новый, характер.

При всем многообразии мнений относительно переживаемого миром  экономического кризиса большинство экспертов считают, что его главное отличие от предыдущих – одновременное воздействие на весь мир. Экономисты, верившие в теорию «отвязывания», в соответствии с которой экономики некоторых развивающихся стран стали меньше зависеть от развитых и поэтому могут избежать кризиса, начавшего свое движение с США, оказались не правы.

Вместе с тем эксперты отмечают устойчивость экономик Китая и Индии, которые продолжают демонстрировать неплохие показатели роста. Но другие страны с низким доходом на душу населения оказались просто в бедственном положении после того, как в результате кризиса снизились объемы мировой торговли, инвестиций и помощи беднейшим странам.   

Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц заявил, что 2009 г., вероятно, станет худшим для глобальной экономики со времен Второй мировой войны. Отмечая внезапность и глобальность нынешнего кризиса, он утверждает, что нет и никогда не будет всеобъемлющей экономической теории, позволяющей найти микроэкономические причины макроэкономических явлений, или, другими словами, найти и описать взаимосвязь экономических бумов и спадов, инфляции и дефляции, надувания и сдувания «пузырей» с поведением индивидуумов.

Известный предсказатель кризисов Нуриэль Рубини отмечает, что важным отличием нынешней рецессии от предыдущих стало своевременное вмешательство правительств многих стран в экономические процессы. Оперативные меры по регулированию денежно-кредитной политики, бюджетному стимулированию и господдержке финансовой системы предотвратили катастрофический спад экономики в 2008–2009 гг., что свидетельствует об учете ошибок, сделанных во время предыдущих кризисов.

Лорд Скидельский, председатель Центра глобальных исследований и член Британской академии выделяет некоторые общие черты между нынешним кризисом и Великой депрессией 1929–1932 гг. Он указывает, что оба кризиса зародились в США, обоим предшествовал существенный рост рынка вторичных финансовых обязательств. И в том, и в другом случае инициирующим фактором стал финансовый коллапс; им предшествовал подъем реальных процентных ставок до 5%. Вместе с тем Скидельский отмечает изменение истоков финансового коллапса: в 1929 г. первопричиной стал фондовый рынок, в 2008 г. – банковская система, что отражает структурные различия в методах финансирования инвестиций. Одновременно он указывает на изменение процесса развития нынешнего кризиса и связывает это с использованием монетарных и фискальных рычагов, описанных в трудах Кейнса.

Профессор Калифорнийского университета Ли Оханиан выделяет два существенных различия между сегодняшним кризисом и Великой депрессией. Первое состоит в том, что нынешняя экономическая ситуация несравнимо благоприятнее той, что имела место в 1929–1932 гг. Так, уровень безработицы в США в 1930-е годы был в 4 раза выше, чем сейчас. Нынешний кризис по своим параметрам и последствиям ближе к рецессиям, имевшим место в середине 70-х и в начале 80-х годов.

Второе отличие состоит в степени влияния на ход кризиса финансовых факторов, особенно на начальной стадии. Профессор Оханиан указывает на три важных индикатора: изменение в процентных ставках между надежными и рискованными активами, изменение в объемах привлечения финансовых посреднических услуг и ссудного кредитования, а также изменение стоимости активов, в частности биржевых цен и цен на жилье, по отношению к объемам производства. Все эти индикаторы, по его словам, гораздо хуже в теперешней ситуации, чем в 1930-х годах.

Продолжительность нынешнего кризиса, по мнению профессора Оханиана, будет зависеть от успешности государственного вмешательства в экономические процессы и влияния на естественные экономические факторы, такие как спрос и предложение, распределение ресурсов.

В антикризисной политике важно, чтобы предпринимаемые меры не препятствовали нормальному перераспределению ресурсов от менее эффективных производителей к производителям более эффективным. В противном случае рецессия может затянуться.

Вице-президент Международной финансовой корпорации Юрки Коскело обратил внимание на перераспределение влияния стран в мировой экономике вследствие кризисов: до кризиса 80-х годов мало кто придавал значение экономикам Китая и Индии. Однако последующие годы вывели эти страны в число лидеров по темпам экономического роста.

Ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Владимир Мау предлагает оценивать кризисы не только как экономические явления, но и как социальные, требующие осознания их значимости и необходимости соответствующих изменений. Это позволит определить комплекс мер по преодолению кризисных явлений и вывода экономики на новый уровень. Он ссылается на опыт выработки регулирующей политики в ходе кризиса 1930-х годов: в США это была модель Рузвельта, в Германии – нацистская экономика. В 70-е годы появились новые модели – рейганомика, тэтчеризм.

Вместе с тем В.Мау подчеркивает, что практически все кризисы имеют циклический характер и являются следствием активного экономического развития, приводящего в конце концов к нарушению рациональных пропорций и структур, которое достаточно сложно своевременно выявить. Что касается российской экономики, то в условиях кризиса проблема структурных изменений стала еще острее. Решение этой проблемы определит жизнеспособность экономики на много десятилетий вперед.

Доцент Высшей школы экономики Владимир Соколов сопоставляет кризисные ситуации в Мексике в 1994 г., в Азии в 1997 г. и в России в 1998 и в 2008 гг. Так, в Мексике причиной кризиса стали чрезмерные заимствования частного сектора, в особенности банковского, которые повысили дефицит платежного баланса до критических размеров. Правительство решило использовать валютные резервы, но успеха это не принесло. Возникла паника банков, потеря платежеспособности и девальвация песо.

Причиной азиатского кризиса послужили факторы финансовой уязвимости, массированные внешние заимствования и риски, связанные с негласными государственными гарантиями для частных компаний, что приводило к необъективной оценке инвестиционных проектов и, в конечном итоге, к некачественному инвестированию. Правительства попытались использовать транши МВФ, что сопровождалось ужесточением монетарной политики – введением высоких процентных ставок и жесткой дисциплины в фискальной сфере.

Одной из фундаментальных причин российского кризиса 1998-го года была валютная несбалансированность. В течение некоторого времени Россия проводила весьма успешную политику стабилизации валютного курса, нацеленную на снижение темпов инфляции, и это ей удавалось. Однако оборотной стороной было завышение валютного курса рубля. В результате в России были одновременно проведены девальвация и дефолт платежей по государственным долгам, которые доминировали на внутреннем рынке.

В 2008 г. экономику России защищали большие валютные резервы, а государственный долг был весьма умеренным. Основной проблемой, на которую указывают экономисты, являлись долги частного сектора. По некоторым оценкам, девальвация, которая была проведена в конце 2008–начале 2009 г. и которая вызвала переток валюты из государственных резервов в частный сектор, была попыткой привести в порядок валютный баланс, чтобы ликвидировать перекос и иметь активы в иностранной валюте. Вместе с тем кризис обнажил сильнейшую зависимость российской экономики от цен на нефть.

Суммируя высказывания экспертов о текущем экономическом кризисе, можно сказать, что он показал, насколько мировая экономика зависит от здоровья финансовой системы, а та, в свою очередь, от такого не поддающегося предсказаниям фактора, как доверие людей к действующей экономической системе.

Глобальный кризис требует глобального ответа, но, к сожалению, ответные меры предпринимаются в основном на национальном уровне. Это усиливает неопределенность при оценке продолжительности выхода их кризиса.

Борис ПАВЛОВ