На тропе войны

Экономическая политика Дональда Трампа на практике показывает, что стремление решать сложные проблемы с помощью простых и очевидных мер приводит к обратным результатам.

Вызовы глобализации, с которыми столкнулись США в последние годы, действительно представляют собой ряд сложных экономических проблем, требующих неординарных подходов как для их адекватной оценки, так и для разработки и применения надлежащих мер для их решения.

Одна из таких проблем – хронический крупный дефицит торгового и платежного балансов США. Этот дефицит не является результатом злой воли торговых партнеров Вашингтона, равно как и следствием изъянов или упущений в экономической политике страны. Эти диспропорции порождаются сложившимися в последние три с лишним десятилетия особенностями международного разделения труда, в котором США занимают положение мирового экономического лидера. Помимо того, что США – это самая большая в мире экономика, лидер научно-технического прогресса, важнейший экспортер и одновременно импортер прямых инвестиций, крупнейший мировой финансовый центр, эта страна также покупает больше всех в мире товаров и услуг. Именно в этом и проявляется роль США как локомотива роста мировой экономики.

Для экономических партнеров, в особенности для стран догоняющего развития, самым ярким примером среди которых является Китай, работа на богатый и требовательный американский рынок служит двигателем на их пути к благополучию и прогрессу. Но как следствие у внешнеторговых партнеров США образуется активное сальдо торгового баланса, а у США – его дефицит, вытеснение ресурсов труда и капитала за счет импорта и сокращение рабочих мест.

Такое положение дел заставляет США искать иную модель экономического роста, которая позволила бы обеспечить новыми рабочими местами тот персонал, который вытесняется научно-техническим прогрессом и товарным импортом. А это требует тесного и терпеливого сотрудничества с мировыми партнерами. Вместо этого президент США пошел по пути ограничений во внешней торговле, пересмотра условий торговых союзов и повышения тарифов.

Когда Дональд Трамп объявил о выходе США из Транстихоокеанского партнерства, о пересмотре соглашений о Трансатлантическом партнерстве и НАФТА, о возведении стены на границе с Мексикой, это означало отход от продуманной внешнеэкономической политики с ее многолетними переговорами и традициями поиска компромиссов и взаимоприемлемых решений. Он перешел к односторонним действиям, направленным на получение быстрой выгоды для США, без оглядки на их долговременные последствия.

Трамп провозгласил линию на двусторонние сделки с торговыми партнерами вместо создания многосторонних союзов еще в своей предвыборной программе. Теперь, реализуя свои обещания, он полагается на поддержку того слоя избирателей, которые голосовали за него, рассчитывая, что он устранит негативные последствия глобализации, отнимающие рабочие места, в первую очередь – в традиционных отраслях производства.

Однако прошлогодних мер оказалось явно недостаточно, и наглядных, позитивных для экономики США, результатов достигнуто не было. Дело усугублялось тем, что данные о внешней торговле за 2017 г. показали заметный рост американского дефицита при некотором сокращении экспорта и дальнейшем увеличении импорта. Если за 2016 г. экспорт составил 1460 млрд долл., импорт – 2216 млрд, а дефицит – 756 млрд (это зримо демонстрировало неблагополучие, с которым Трамп намеревался бороться), то за 2018 г. дефицит составил уже 810 млрд долл., и стало ясно, что проблема не столь проста, как казалось ранее. Это и предопределило решительность, с которой Трамп вступил в торговую войну с мировыми партнерами.

Первым делом Трамп потребовал от Китая обеспечить сокращение на общую сумму 100 млрд долл. торгового дефицита с Америкой, который за 2017 г. составил 375 млрд долл. Одно то, что была предъявлена круглая цифра, говорит, что в этом обращении было больше эмоций, чем обоснованного расчета. Примечательно, что затем Трамп стал требовать от Китая скорейшего представления плана для сокращения дефицита хотя бы на 1 млрд долл.

Вслед за этим в марте было объявлено о повышении тарифов на импорт стали на 25% и алюминия на 10% в отношении всех стран, поставляющих эту продукцию в США. Это было возвращением к, казалось бы, оставшимся в прошлом грубым методам торговой войны, которые в начале XXI в. выглядят архаично.

Реакция партнеров США была ожидаемой. Ответные меры пообещали Канада, Китай и страны ЕС. Осуждающие оценки поступили из Германии, Австрии, Франции, Южной Кореи, Индии и других стран.

Похоже, что в ближайшее время последуют дальнейшие меры Трампа в отношении торговых партнеров. О готовности президента США следовать и далее избранной линии ограничительных мер свидетельствовали также новые санкции в отношении российских компаний, бизнесменов и чиновников. Хотя от этих мер трудно ожидать заметного позитивного эффекта в торговом балансе США вследствие сравнительно небольшого объема торговли с Россией, сам курс на свертывание экономического сотрудничества свидетельствует о предпочтениях президента США в области внешней экономической политики.

Негативные последствия объявленных Трампом ограничительных мер в области внешней торговли, которые обоснованно расцениваются аналитиками как развязывание торговой войны, не заставят себя долго ждать. За горячими обсуждениями этих мер остаются в тени назревающие кризисные явления в экономике США, которые в любой момент могут прорваться из-под непрочного покрывала шаткого экономического роста.

Все это не досужие страхи. Дело в том, что Д. Трамп стал президентом, когда небывалыми финансовыми вливаниями и долгими усилиями государству удалось вывести экономику на траекторию роста. Однако эти же усилия создали очаги опасности, которые могут вспыхнуть в любой момент. Со времени кризиса 2008–2009 гг. прошло 10 лет, и с трудом выстроенный рост экономики начинает выдыхаться. Исчерпание сил роста демонстрируют некоторые страны ЕС. Замедление темпов отмечено в Китае.

При наступлении нового кризиса США не удастся успешно повторить опыт финансовой накачки, поскольку уже накоплен большой государственный долг. ФРС помогла со своей стороны, накачав в экономику 4,5 трлн долл., но более половины этих денег остались на резервных счетах банков, что также не позволит повторить подобные меры. Значительная часть вброшенных в экономику денег устремилась на рынок ценных бумаг, где надувается настоящий пузырь. Обрушение индекса Доу-Джонса и других биржевых индексов в начале февраля 2018 г. в США показало, что в этом секторе не все ладно.

Наконец, базовые отрасли, которые пытается защитить Трамп, не могут немедленно выступить локомотивами роста и источниками новых рабочих мест – для этого нужны годы. Между тем, ответные меры партнеров неизбежно вызовут сокращение производства и рабочих мест в других отраслях. США оказываются перед необходимостью поиска все новых защитных мер, что ведет только к усугублению ситуации и растрате времени на лоскутные меры вместо поиска с мировыми партнерами эффективной стратегии экономического роста, адекватной условиям XXI века.

Михаил ПОРТНОЙ, д.э.н., профессор, руководитель Центра внешнеэкономических исследований Института США и Канады РАН

Ограничительные меры в области внешней торговли расцениваются аналитиками как развязывание торговой войны

Данные о внешней торговле США за 2017 г. показали заметный рост американского дефицита при некотором сокращении экспорта и дальнейшем увеличении импорта

Д. Трамп перешел к односторонним действиям, направленным на получение быстрой выгоды для США, без оглядки на их долговременные последствия

Попытки администрации США защитить металлургическую промышленность имеют давнюю историю. Это «стальная война» с Японией в 1970-е гг., меры Буша-младшего в 2002 г. и другие шаги в этом направлении. В наше время в США действуют 169 антидемпинговых правил по стали, в том числе 29 против Китая, который является мировым лидером по производству и экспорту стали.

Внешняя торговля США в 2017 г., млрд долл.