По ту сторону офшоров

Борьба с оттоком капитала и уклонением от уплаты налогов в последние годы стала ключевой задачей многих государств. Если оперировать терминами не экономики, а физики, то «налоговые убежища» или оффшоры — это своего рода «черные дыры», в которые затягивает мировую экономику. Кто в выигрыше? Кто в проигрыше? И как выбраться из этих «черных дыр»? Эти вопросы являются предметом дискуссий экспертного сообщества и представителей бизнеса.

В тихом омуте

Офшоры ценны для бизнеса тем, что предлагают низкие, а иногда и вовсе нулевые, налоговые ставки и прочие послабления, позволяющие избежать бумажной волокиты. Еще одно их достоинство — секретность.

10—15 лет назад размещение капиталов в офшорных зонах не считалось предосудительным, хотя о вреде массового использования подобных схем Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) докладывала еще в 1998 г. Сейчас само слово «офшор» приобрело криминальный оттенок, и не только потому, что подобные схемы используются для отмывания средств. При этом завязли в офшорных схемах в той или иной степени практически все: и крупные корпорации, и развитые страны.

Практически все признают тот факт, что текущая система налогообложения устарела и требует скорейшей модернизации. План такого обновления разрабатывает ОСЭР. Уже сейчас ряд стран под эгидой организации ведет обмен налоговой информацией, опытом деофшоризации экономики и списками прозрачности офшоров. Разрабатываются специальные международные проекты, в которых предлагаются меры по оздоровлению экономики. В частности существует проект BEPS (Base Erosion and Profit Shifting — эрозия налоговой базы и перемещение прибыли). Им предусматривается ряд изменений в международных соглашениях и в законодательствах. Планируется повысить прозрачность бизнес-схем, так как налоговые органы не могут проследить цепочки международных сделок. Изменения также коснутся налогообложения для цифровой экономики.

Два столпа российской деофшоризации

Для России проблема оффшоров стоит особенно остро. Из 400 крупнейших российских компаний 78 принадлежат иностранным инвесторам. Половина средств, которые выводятся из России, уходят в офшоры. Порядок цифр здесь поражает. По данным ЦБ, в 2014 г. чистый отток капитала из страны составил 151,5 млрд долл. против 64 млрд долл. в 2013 г. К тому же половина иностранных инвесторов в России также из офшоров. В результате складывается следующая схема: доходы российского бизнеса уходят в офшоры, минуя выплаты в бюджет, а затем возвращаются в страну в виде кредитов и займов. Только по итогам прошлого года потери бюджета составили 22 млрд долл.

В ноябре 2014 г. президент подписал «антиофшорный» закон, он же закон о контролируемых иностранных компаниях (КИК), а в декабре того же года в послании Федеральному собранию объявил амнистию капиталов. Цель этих двух инициатив — снизить отток средств из страны и создать для бизнеса «атмосферу доверия», как выразился вице-премьер Игорь Шувалов.

По словам замминистра финансов Сергея Шаталова, при разработке этих законов власти постарались использовать лучшие практики и правила, которые применяются в других государствах: «Мы определили, каким образом претендуем на то, чтобы налоги с компаний, которые действуют прежде всего в низконалоговых юрисдикциях и занимаются не активным, а пассивным бизнесом, подлежали бы налогообложению в РФ».

Бизнес-омбудсмен Борис Титов, один из идеологов этих проектов, так отзывается о текущих изменениях: «Законы, которые сегодня принимаются, кардинальным образом меняют архитектуру налоговой системы в стране». Считается, что именно Титову принадлежала идея синхронизации антиофшорного закона и амнистии капиталов.

Согласно предложенной схеме возвращение активов в страну будет происходить следующим образом: собственники КИКов с долей от 10% должны уведомить российские налоговые органы о своих активах, сделать это они должны были до 15 июня 2015 г. В таком случае ранее незадекларированные активы амнистируются. Как уточняет Титов, это не налоговая амнистия, а именно амнистия активов.

«Задекларировав активы, получаешь индульгенцию, — добавляет он. — При этом тайна должна сохраняться, пакет с отправленной в налоговую службу декларацией не может быть использован ни в каких других юридических действиях. Декларирование идет в очень простой юридической форме. При этом декларируются не деньги, а только счета. Со своей стороны, мы также гарантируем безопасность активам».

С 2016 г. владельцы КИКов будут обязаны платить налоги с нераспределенной прибыли: 20% — юрлица, 15% — физлица (владельцы доли в 50%). Это касается компаний, чей доход за год составил не менее 50 млн рублей. Еще год спустя потолок прибыли и доля в бизнесе будут снижены до 30 млн рублей и 25%, соответственно. Амнистия активов продлится до 31 декабря 2015 г.

По словам Сергея Шаталова, власть старается идти навстречу бизнесу, например, увеличивая сроки реструктуризации активов: «Этот этап можно продлить до 2017 г. Бизнесмены, которые захотят реструктурировать свой бизнес, смогут сделать это в безналоговом режиме».

В чем же тогда причины продолжающегося оттока капитала? Глава «Северстали» Алексей Мордашев высказывает такое мнение: «Без класса предпринимателей, преданных своей стране, у нас не будет хорошего будущего. Нам нужно платить налоги». Понимают это все участники процесса, однако часто причина ухода в офшоры кроется не только и не столько в налоговых льготах, сколько в защите бизнеса и возможности использовать чужое, например, британское законодательство, более соответствующее современным реалиям.

Гендиректор компании Polyus Gold («Полюс Золото») Павел Грачев отмечает следующее значение офшоров: «Для российских компаний офшоры все чаще представляют собой способ ведения бизнеса, метод привлечения инвестиций и финансирования, а иногда и вовсе единственный способ для совершения сделок слияния и поглощения».

Из офшора в траст?

Однако вывод бизнеса из офшоров требует определенного времени. Алексей Мордашев по этому поводу так и говорит: «Нам нужно больше времени». И в этом, пожалуй, кроется одна из главных причин грядущих проблем. Бизнес рассчитывал на более долгие сроки.

Время требуется для реструктуризации активов и для подготовки и анализа отчетности. В качестве реального примера можно привести историю того же Мордашова, который уже подал в соответствующие органы отчет о своих активах. Отчет этот составил порядка 2 тыс. страниц, которые в свою очередь обязаны изучить и проанализировать сотрудники налоговых служб.

И это является проблемой административной нагрузки на налоговые органы и соответствующие отделы компаний, что, конечно же, требует повышения компетентности сотрудников этих органов. Вместе с тем, в Минфине уверены, что эту проблему можно будет решить в ближайшие годы. Компетентным органом в урегулировании возможных споров будет выступать само ведомство.

Некоторые представители бизнеса считают, что выход из офшоров потребует совершенствования сопряженного законодательства. Заместитель генерального директора «Норильского никеля» Елена Безденежных подчеркивает, что «проблема понимания изменившегося законодательства в области деофшоризации стоит очень остро». Она считает, что «у нас не развивается гражданское законодательство об обязательственном праве, и это не дает возможности совершать ряд типов сделок, в том числе “слияние-поглощение”. Новое законодательство принесет если не убыток, то будет способствовать тому, что компании упустят выгоду при совершении сделок».

О подводных камнях и выгодах, а также о том, как избежать первого и достичь второго, известно всем участникам процесса. И уходу из офшоров быстро была найдена альтернатива: переход в трасты — структуры с иной схемой функционирования, но похожими достоинствами для владельца.

«Мы знаем, что все начали думать о трастах, — говорит по этому поводу Борис Титов. Но трасты — это очень сложная и ненадежная юридическая форма. Серьезным аргументом против трастов стал закон о декларировании активов. Сегодня даже маленьким компаниям прятать нечего. Если декларирование активов будет массовым движением бизнеса, то и риски для компаний будут менее существенными».

Впрочем, с тем, что законодательство требует доработок, соглашаются и сами законодатели. Несмотря на своевременность этого закона, он так и не дает окончательный ответ на вопрос, куда придет бизнес, выйдя из офшоров. Россия сделала лишь первый шаг на пути создания экономически выгодных условий в стране. Как отметил Борис Титов, пришло время создавать новую экономическую политику.

Наталья ПОПОВА

Офшорная компания — это предприятие, созданное или зарегистрированное за пределами страны постоянного проживания его владельца.

Контролируемая иностранная компания (КИК) — компания, зарегистрированная в одной стране, часть акций которой при этом принадлежит налоговым резидентам другой страны. Понятие появилось непосредственно в связи с деятельностью офшорных компаний и применяется налоговыми органами в разных странах, в том числе и в России.

Безотзывный траст — особая бизнес-форма, появившаяся в российском правовом поле недавно. Суть ее в том, что собственник (бенефициар) передает свое имущество в управление на определенный срок. На этот период он перестает быть собственником, но имеет право получать доход от использования этого актива. Кроме того, бенефициар освобождается от уплаты налогов, а его имя не подлежит разглашению управляющей компанией.

По данным ЦБ, в 2014 г. чистый отток капитала из страны составил 151,5 млрд долл. против 64 млрд долл. в 2013 г.

Из 400 крупнейших российских компаний 78 принадлежат иностранным инвесторам. При этом половина иностранных инвесторов в России — из офшоров.