У начала цепочки

Каждая производственная цепочка начинается с получения сырья. А любая экономика – с горнодобывающих отраслей. Сегодня горнодобыча в России переживает не лучшие времена. Но есть надежда на исправление ситуации.

Не счесть алмазов

Даже серьезный недостаток при определенных условиях может превратиться в неоценимое достоинство. Так получилось и с Россией. К тому моменту, когда большинство западноевропейских стран чуть ли не полностью исчерпали запасы подземных кладовых, Россия, опоздавшая почти на два века с промышленной революцией, только начинала подсчитывать свои богатства.

Российские самодержцы понимали, сколь велико их значение для развития страны. Во времена Петра Первого в «Ведомостях о военных и иных делах, достойных знания и памяти» сообщения об открытых рудных месторождениях подавались как важнейшие события. Владельцев рудников и заводов царь жаловал дворянскими титулами, не скупился на помощь и налоговые льготы.

Усилиями нескольких поколений рудознатцев, землепроходцев, путешественников, геологов и горных инженеров было открыто столько месторождений полезных ископаемых, что Российская империя, а затем и Советский Союз располагали чуть ли не всеми видами промышленного сырья. При этом ученые уверяли, что на геологических картах еще множество белых пятен и XXI век добавит в общую копилку немало новых подарков природы.

После развала СССР многие месторождения отошли постсоветским государствам. Попытка компенсировать эти потери даже не была предпринята. Сегодня  значительные запасы установлены только для железных руд. По другим черным металлам Россия находится в крайне неблагоприятном положении.

Правда, по количеству разведанных запасов железных руд Россия занимает первое место в мире (56,3 млрд т, или 36,7% мировых), а балансовые запасы превышают 100 млрд т. Две трети запасов и ресурсов сконцентрированы в пределах Курской магнитной аномалии. Мощная минерально-сырьевая база создана также на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Как считают специалисты, она может обеспечить любые прогнозируемые объемы потребления.

А вот подтвержденные запасы марганцевых руд незначительны и составляют всего 3% мировых. Единственное крупное месторождение – Усинское, которое находится в Кемеровской области, пока из-за нехватки средств не разрабатывается. Для обеспечения отечественной металлургии марганцевым сырьем концентраты и сплавы импортируются из Казахстана, Украины, Китая и Габона. Доля импорта в российском потреблении марганцевых концентратов и сплавов превышает 90% и обходится в 220-240 млн долл.

Не лучше ситуация и с хромом. Производство товарных хромовых руд в России составляет около 150 тыс. т при потреблении 900 тыс. т, хотя прогнозные ресурсы оцениваются в 473 млн т. Но зато по запасам не менее ценного металла – титана наша страна занимает второе место в мире, уступая лишь Китаю. К сожалению, российские титановые руды значительно беднее, чем в ведущих странах-производителях титановых концентратов.

Есть в России и ванадий, и цирконий, и другие редкие металлы, но чаще всего их получение в большом масштабе пока экономически невыгодно. Примерно так же обстоит дело и с алюминием. Хотя балансовые запасы бокситов в России достаточно велики, коммерчески оправданна разработка лишь половины из них. Поэтому по количеству рентабельно извлекаемых запасов Россия занимает девятое место в мире, и почти 55% потребности российских алюминиевых заводов в глиноземе удовлетворяется за счет импорта.

С медью России повезло больше. Ее балансовые запасы достигают 83,5 млн т (10% мировых). Среднее содержание меди в российских месторождениях сравнительно невысоко – 1,06%, но руды имеют поликомпонентный состав и могут содержать никель, кобальт, платиноиды, золото, цинк и другие ценные компоненты, что определяет высокую рентабельность их отработки даже в экстремальных условиях Крайнего Севера.

Свинцом Россия не особенно богата (1% мировых запасов). Цинка не намного больше – 2,2% мировых ресурсов. Но повезло с запасами никеля (в России они самые крупные) и кобальта (третье место в мире). Наша страна является мировым лидером по добыче никелевых руд и держит первенство в мире по производству первичного никеля (21–23% мирового).

В общем, ситуация не самая плохая, и запасы не самые бедные. Беда в одном: они год за годом истощаются, а их восстановление идет настолько медленно, что об этом даже не стоит говорить. Вкладываться в этот не самый прибыльный бизнес пока в России находится мало желающих.

Король-уголь

В России он все еще царствует, но уже не правит. Почестями и вниманием теперь окружены лишь нефть и газ. А между тем угольная промышленность России в сравнении с другими отраслями топливно-энергетического комплекса наиболее обеспечена минерально-сырьевой базой. Прогнозные ресурсы угля составляют 4450,7 млрд т (33% мировых ресурсов). Разведанные и предварительно оцененные запасы угля сосредоточены в 22 угольных бассейнах и на 118 отдельных месторождениях 24 регионов. По ним страна занимает третье место в мире после США (444,8 млрд т) и Китая (296 млрд т).

Стране повезло и еще в одном отношении: месторождения угля выявлены практически повсеместно, в том числе в тех районах, где нет значительных ресурсов нефти и газа, – на юге Сибири, в Забайкалье, Приамурье, Приморье и на северо-востоке страны. Вот только это преимущество никак не используется. В то время как экономные европейцы одну за другой строят электростанции на угле с КПД, доходящим до 47% (в России среднее значение КПД ТЭС на газе не превышает 38%), у нас об угле как энергоресурсе для получения электричества, похоже, забыли окончательно. Между тем, по убеждению академика Николая Лаверова, при нынешних темпах потребления и продажи нефти и газа газонефтедобывающую отрасль уже в самые ближайшие годы ожидает серьезный кризис, поскольку рентабельных запасов нефти и газа осталось не так много, а разведка новых месторождений практически прекращена.

Угля же в России более чем достаточно: в отрасли действуют свыше 240 угледобывающих предприятий, в том числе 104 шахты и 137 разрезов, производственные мощности которых составляют около 300 млн т угля в год. Переработка осуществляется на 40 обогатительных фабриках, а ее объемы превышают 180 млн т в год. Самым значительным поставщиком угля является Кузнецкий угольный бассейн – на его долю приходится 55% общего объема поставок. В основном уголь идет на коксохимические предприятия. В последние годы растет доля его потребления населением и агропромышленным комплексом, но только не энергетиками, по-прежнему нацеленными исключительно на нефть, газ и уран.

Значительна доля России и в мировой торговле углем. По объемам экспорта угольной продукции страна находится на четвертом месте после Австралии, Китая и Индонезии. Российские угли экспортируются более чем в 40 стран. Причем экспорт постоянно растет.

Предкризисные годы были достаточно удачными для угольной промышленности. В нее пошли значительные инвестиции, две трети объема которых было вложено в закупку современных машин и оборудования, что сразу увеличило мощность шахт. Отрасль стала выходить из технологического застоя, в котором она пребывала десятилетиями.

Сам себе хозяин

Горнодобывающий комплекс России сейчас переживает не лучшие времена. К концу первого десятилетия XXI века из 20 тыс. разведанных месторождений только 40% находились в промышленной эксплуатации. Снижалась доля разведанных запасов сырья, в том числе и стратегического: по отношению к активным запасам она составляла по железным рудам, меди, свинцу и цинку 69–78%, по никелю, бокситам, титану, апатитам – 60–88%, по калийным солям – 90%. Другими словами, страна продолжала «проедать» минерально-сырьевую базу.

И дело не только в продолжающемся кризисе. Большинство экспертов считает, что причины надо искать в организации и структурных особенностях горнодобывающей промышленности России с ее системой вертикальной интеграции горных и перерабатывающих предприятий с безусловным подчинением производителей сырья вершине производственной цепочки. Так было в советские времена, такая же система осталась и в России. Зависимость от заказа головного перерабатывающего предприятия приводила к тому, что многие горнодобывающие подразделения оказывались загруженными далеко не полностью. Но выйти на рынок самостоятельно, обеспечив себя тем самым работой, ГОКи юридически не могли. Из-за отсутствия средств на развитие оставалась нерешенной и еще одна проблема – комплексного использования сырья. По мнению академика Левона Оганесяна, это приводило к потере 20–30% запасов твердых полезных ископаемых.

Из всей горнодобывающей промышленности интеграции избежали лишь производители угля, алмазов, нерудных ископаемых и отчасти – драгметаллов. Наверное, потому, что круг потенциальных потребителей сырья был слишком велик, и «приписать» АО, добывающее уголь, к конкретной ТЭЦ не имело смысла, или же рынок переработки, как в случае с золотом и алмазами, был распылен и по стране, и по всему миру.

Эти «врожденные пороки» предопределили как замедленное развитие добывающей отрасли, так и не внушающие оптимизм перспективы достаточности сырьевых ресурсов страны.

Конечно, ситуация не безнадежная. Во-первых, существует правительственная программа развития горнодобывающей отрасли. И она, безусловно, поможет в чем-то исправить положение. Во-вторых, как считают в Минэкономразвития, в 2009 г. была пройдена нижняя точка кризиса в черной металлургии и по ряду металлов –  в цветной, а значит, если не сегодня, то завтра сырье будет опять востребовано. В-третьих, – и это самое главное – все больше горнодобывающих предприятий, подкрепившись помощью банков, добиваются самостоятельности (таких примеров уже немало). То есть начинают свою судьбу определять сами. А уж они в приросте разведанных запасов заинтересованы, как никто.

Андрей ВАСИЛЬЕВ

Скачать статью (.doc)